Когда богам скучно - Страница 47

— Прекратите! — закричала я. — Что вы делаете?

— Убирайся, — рявкнул он и стряхнул меня так, словно я была пушинкой.

Я едва не упала, но смогла удержаться на ногах. Мальчишке на спину снова опустилась плеть и он в очередной раз взвыл. Вокруг нас начала собираться толпа любопытных.

— Он же еще со всем ребенок, — я снова подскочила к избивающему. — За что вы его так?

— Будет знать, как воровать у меня, ублюдок, — по лицу мужика крупными каплями стекал пот.

Я встала между ним и мальчиком.

— Не смейте его бить! — угрожающе воскликнула я. — Он же еще совсем ребенок.

— Дети ходят в школу и не воруют, — заорал мужик и замахнулся на меня.

Я едва успела закрыться руками, как мое плечо обожгло болью. Подняв на мужика полные ярости глаза, я произнесла, стиснув зубы:

— Анарэ онго лерр.

Тот тут же вскрикнул, выронив плеть и схватившись за обожженное запястье.

— Мерзавка, — взвизгнул мужик. — Но ничего. Я уже послал за стражей. Они с минуты на минуту будут здесь. И разберутся с вами обоими.

А вот это плохо. Я склонилась к мальчишке. По его грязному лицу темными разводами растекались слезы. Через разрывы на рубашке были видны красные набухшие полосы от кнута. Злость поднялась во мне с новой силой, отогнав страх в самый дальний угол.

— Ты можешь встать? — обеспокоенно спросила я.

Он всхлипнул и попытался подняться. Я поддержала его. Выглядел он плохо. Худой до невозможности, изможденный, грязный и избитый.

— Идти можешь?

Он молча кивнул.

— Ээээ, нееет, никуда вы не пойдете, — возмутился обладатель кнута.

— Попробуешь нам помешать? — я посмотрела ему прямо в глаза. Не знаю, что он там увидел, но испугался знатно, вздрогнул и сделал шаг назад.

Из толпы донеслось:

— Стража! Вон уже стража подходит! Сейчас с ними разберутся.

Надо было срочно делать ноги. Окинула взглядом улицу. Люди окружали нас плотной толпой. Вряд ли пропустят. Оставался последний выход. Повернулась к мальчишке, все еще продолжающему всхлипывать и размазывать по чумазому лицу слезы.

— Ничего не бойся и просто доверься мне.

Он вскинул на меня изумленные глазенки. Я взяла его за руку и открыла портал. Ребенок было в страхе попятился назад, но мне все же удалось затащить его в телепорт. Вышли мы неподалеку от гостиницы, в которой остановились с Вэлианом. Надо было уходить отсюда. Стража могла быстро вычислить наше направление.

— Как тебя зовут? — присела я перед ним на корточки.

— Литай, — выдохнул он, в страхе глядя на меня.

— Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу помочь. Ты, правда, что-то украл у того господина?

Литай виновато опустил глаза.

— Что ты украл?

После недолгих сомнений мальчишка выудил из-под рубахи буханку хлеба, уже изрядно помятую и истерзанную.

— Зачем? — заглянула я ему в глаза.

— Есть хотел, — промямлил он и из глаз его снова полились слезы.

— Не реви, — строго велела я. — Где ты живешь?

— Там, — Литай ткнул пальцем куда-то в сторону.

— Пошли, пока нас не поймали.

Я поднялась на ноги, снова взяла его за руку и мы торопливо зашагали по тротуару.

Пока мы шли, я узнала, что Литай живет с матерью, двумя братьями и сестрой в старом районе Салавя. Отца в прошлом году забрали за неуплату налогов, которые и платить-то было нечем. Он держал лавку сапожника, клиентов было мало, дела шли ни шатко не валко, но сборщиков налогов это волновало мало. Ежемесячно требовалось отдавать им по три золотых. А отец Литая едва на один золотой наскребал. Мать работала прислугой у какого-то богатого господина, пока не слегла с лихорадкой. Ее тут же выгнали, ничего не заплатив. Вот Литай и пошел на такой отчаянный шаг как воровство, чтобы хоть как-то накормить семью. Сам он уже давно не посещал школу. Денег не было ни на одежду, ни на учебники.

Я слушала его, и сердце мое сжималось от жалости к этому мальчишке и его семье. А когда мы подошли к его дому, мне захотелось завыть от несправедливости и жестокости этого мира. Это было двухэтажное здание. Камень потемнел и местами раскрошился от сырости и времени. Большинство окон взирали на мир пустыми черными глазницами. А те, что еще могли похвастаться, более менее, целыми рамами и стеклами, были грязными и, наверняка, почти не пропускали свет.

— Вы здесь живете? — я ошарашенно опустила взгляд на Литая.

— Ну, да, — смутился он.

— А почему большинства окон нет? — я снова окинула здание оценивающим взглядом.

— Потому что здесь живем только мы и еще несколько семей, — пожал он худенькими плечиками.

— Но почему? — не поняла я.

— Потому что остальные уехали. А этот дом… Его хотят сносить.

— А как же вы? — Он снова пожал плечами и промолчал. Да что же это такое творится-то? — Ладно, где вы живете?

Литай забрал у меня свою руку и нырнул в перекосившиеся и висящие на одной петле двери. Я осторожно вошла за ним. Было темно. Воняло сыростью, камнем и… отходами жизнедеятельности. Чтобы не переломать ноги, я зажгла маленького магического светлячка.

— Ты маг? — восхищенно спросил мальчик.

— Что-то вроде того, — задумчиво ответила я, разглядывая обстановку. Горы мусора, раскрошившиеся каменные ступени, какие-то надписи и рисунки на стенах.

— Идем, — махнул мне Литай. Я зажала нос рукой и потопала за мальчиком. Он шел уверенно и бодро, ни на что не отвлекаясь. Я же вертела головой из стороны в сторону, пытаясь все рассмотреть и понять. Большинство квартир пустовало. Дверей в них не было. В проемах были видны горы какого-то мусора, обрывки тряпья, бумаг, мебели.